Бегство от смерти (эссе)

Вам хотелось бы узнать точную дату собственной смерти? Нет? Почему нет? Ведь это очень удобно! Можно неспеша закончить дела, собрать всех близких, попрощаться с каждым, и спокойно, сняв с себя бремя неопределенности, ступить за черту. И не будет ни слез, ни острого приступа жалости к самому себе, ни ощущения обрыва на полуслове. Все пережито, продумано и спланировано заранее. Мы не хотим не просто знать точную дату собственной смерти. Мы не хотим знать факт собственной смертности. Сколько существует человечество, столько изобретаются уловки, позволяющие обмануть знание собственной смертности. Склонным к туманной мистике преподносится теория бесконечной череды перерождений. Тем, кто попроще, расскажут о Боге и вечной жизни. Ну а настроенных совсем уж скептично, прельстят сомнительной теорией продолжения жизни в потомстве.

Ребенок не понимает, что такое смерть. Молодой человек думает, что это случится не сейчас. Старик убежден, что это произойдет сегодня не с ним. Мы бегаем от смерти, отказываясь понимать, что она и есть конечная точка любого бега. Мы сторонимся покойников, и даже предметов, напоминающих нам о смерти. И в этом своем стремлении расщепляем жизнь надвое, вбивая клин между бессознательным точным знанием собственной смертности и сознательным игнорированием этого знания.

Такое игнорирование понятно. Ну как, спрашивается, можно выстраивать собственную жизнь, ясно понимая, что в итоге она оборвется? Деньги, карьера, власть - все обратится однажды в ничто. Приятно строить на века. И совсем иное ощущение - строить на песке и из песка, наблюдая, как ветер по песчинке уничтожает еще строящееся. Жизнь цепко держит нас хваткой чувства важности всего, что мы делаем, и любая ложь идет в ход, чтобы раздуть это чувство, и создать иллюзию вечности творящего и творения.

Впрочем, иногда бегство от смерти приобретает весьма причудливые формы. Например, в бусидо. Бык, почувствовав кровь, бросается в атаку на тигра, и в один момент охотник и жертва меняются местами. Самурай, зная о неизбежности смерти, сам бросается к ней, ища ее в битве длиною в жизнь, либо находя в сеппуку. И на первый план выходят уже совсем иные ценности. Европейскую основательность и варварское жизнелюбие сменяет другой идеал - сакура, радующая японца своим цветением всего один день в году.

Смерть как не-бытие можно уподобить тени бытия, и в этом смысле она играет существенную роль. Так же как тень делает видимость предмета более четкой, очерчивая его, предчувствие смерти акцентирует ощущение времени, делая более четко очерченными наши поступки. Будучи вечной частицей "не" по сути своей, она указывает на конечность жизни, тем самым сообщая экзистенции вкус, импульс и ритм.

Автор: Валентин Рыков

21.06.10