Как стать диктатором

В этой статье с провокационным названием я хочу простыми словами изложить основные принципы, лежащие в основе любой диктатуры. Знание и соблюдение этих принципов поможет обычному руководителю стать диктатором, а уже состоявшемуся диктатору держаться у власти долго и спать при этом спокойно. С другой стороны, владение такой информацией поможет революционерам власть у диктатора вырвать. Или, по крайней мере, понять, как это можно сделать. Или понять, что лучше пусть этим занимается кто-то другой. Или научиться жить при диктатуре и извлекать из этого личную выгоду. В общем, это всего лишь информация, которой каждый распорядится в меру своей мудрости, моральных и волевых качеств. И не надо думать, что эти принципы применимы только к диктатуре в масштабах государства. Стать диктатором можно на предприятии, кафедре, и даже в отдельной квартире. Возможности ограничены только воображением. И совестью.

Если враг не сдается, его покупают

Как нужно подавлять бунт? Наивные люди скажут: водометы, резиновые пули, слезоточивый газ. Кто-то вспомнит армию и бронетехнику... И конечно же ошибется. Это слишком дорого, грубо и в целом непрактично. По-настоящему эффективные методы куда более изящны! Дело в том, что во главе любого бунта стоят конкретные люди. И их всегда несколько. Начинается любая заворушка всегда очень весело. В толпу недовольных бросается молодецкий лозунг, который подхватывается и приводит в движение массы. Массы начинают бурлить и требовать дальнейших действий. А часто и крови, в прямом или переносном смысле этого слова. Вот тут-то зачинщики и понимают, что игры закончились.

Со стороны может показаться, что настал звездный час бунтарей - за ними идет народ. Но изнутри ситуация выглядит совсем по-другому. Прежде всего это огромное нервное напряжение и страх совершить ошибку, нарастающий день ото дня. Вот это и есть самое удачное время для нанесения удара. Надо только выбрать подходящий момент, когда накал достигнет максимума. А потом сделать крутой маневр - предложить одному из зачинщиков хорошую цену и отпущение всех грехов. Потом вторму, и так далее... Это как минимум посеет смуту и недоверие в рядах зачинщиков бунта, а чаще всего предатель находится. И чем пламеннее был борец, чем громче кричал он на митингах о народном благе, тем более продажным скорее всего он окажется. Следующим шагом (независимо от итога торгов) следует прозрачно намекнуть революционной верхушке: кто всех сольет первым, тот будет на суде свидетелем. А остальные сядут. После такого намека ход мыслей революционеров кардинально меняется. Теперь от размышлений о будущем распределении кресел они переходят к угадыванию, кто сольет первым. У большинства размышления заканчиваются спринтерским рывком к подножию трона.

Богатейший опыт показывает, что никакие репрессии не действуют на народ так ошеломляюще и уничтожающе, как действует предательство со стороны тех, кто еще вчера был во главе борьбы. Репрессии загоняют злость внутрь, и она все равно время от времени будет подавать голос. В то время как предательство, совершенное лидером, заставляет чувствовать сильнейшее унижение, и ненависть уже не к диктатору, а к самой идее борьбы. И это же чувство служит гарантией, что бывшие лидеры превратятся в политических трупов. Наконец, последний удар - самых главных простить и приблизить. Тогда отвращение их бывших товарищей по борьбе достигнет своего пика.

Кто первый?

В обойме пистолета около десятка патронов. В какой-то модели чуть больше, в какой-то чуть меньше. Но, круглым счетом, с десяток. Поэтому пистолет бессилен против толпы из сотен людей. Если они двинутся лавиной, то легко сметут стрелка. Но это только в теории. На практике выясняется, что даже если в пистолете всего один патрон, толпа будет стоять. Потому что первый, кто двинется, получит пулю. И никто - никто! - не согласен быть этим первым. Более того, даже если пистолет разряжен, толпа будет стоять, потому что никто не захочет проверять на себе, есть ли что-нибудь в обойме.

Толпа из десятков тысяч людей может месяцами стоять и выкрикивать лозунги, но просто от слов власть не перейдет к ним сама собой. Чтобы взять власть нужно будет что-то совершить. И не просто что-то, а тягчайшее уголовное преступление, которое во всех странах квалифицируется как попытка государственного переворота, и карается в лучшем случае огромными тюремными сроками. А в худшем и к стенке прислонить могут. Да и просто так власть никто не отдаст. Первые дернувшиеся получат дубиной от спецназа, а то и пулю от снайпера. Вот и получается ситуация толпы против одинокого стрелка: он явно слабее и все хотят его смять, но исключительно чужими руками. Потому что страшно.

Как этим пользуются? Очень просто - устраивают показательные порки. Раньше на площадях торжественно устанавливали лобное место, и не спеша, со вкусом и при большом стечении народа казнили зачинщиков бунта. В странах, где судят по шариату, так поступают и сейчас. В Северной Корее на этом не останавливаются, там родственникам преступников тоже достается. И ведь система работает! Северокорейская сестричка обязательно задумается, не сдать ли братика, пока обоим не сняли головы. В цивилизованных странах нравы помягче. Но и народ там помягче, поэтому в итоге то же самое и получается. После образцового процесса над особо отличившимися у остальных надолго исчезает желание проверять, есть ли патроны в обойме у диктатора.

Ожидайте товарищ

«Всех не пересажаете!» - в запале выкрикивают разгоряченные либералы. «А всех и не нужно!» - спокойно отвечают умудренные опытом силовики. Сажают либо тех, кто представляют реальную опасность на свободе, либо козлов отпущения, назначенных для показательной порки. Для остальных припасены более гуманные, но не менее вразумляющие методы.

Покричал, например, забияка на площади, и может спокойно идти домой, никто с него с него живьем шкуру не спустит. Но через некоторое время его обязательно пригласят на беседу куда следует. И очень может так случиться, что беседа займет минут пять, а ждать ее придется не один час, примостившись на сломанном стуле и маясь нехорошими предчувствиями. И вот тогда, в тесном и прокуренном казенном коридоре, светлые революционные идеи покажутся не такими уж светлыми, а наоборот, мрачными и пугающими. Одно дело на площади, при громкой поддержке соратников, когда душа поет от пьянящего ощущения силы и близких перемен. И другое дело одному, отгороженному от мира стеной почти что каземата, среди обличенных властью чиновников, которые в любой момент могут обернуть ее куда им вздумается.

За первой беседой последует вторая, потом третья. С каждым разом господин следователь будет все более хмуро и многозначительно всматриваться в содержимое все распухающей папки. И начнут исподволь закрадываться мысли - а вдруг там что-то есть в этой папке, что-то действительно опасное. А в это время работа стоит, деловые встречи отменяются, начальник грозится уволить, и ему плевать на уважительные причины, ему нужна работа, а не справки из милиции или прокуратуры. Подписка о невыезде вроде как и не сильно ограничивает, но думается о ней почему-то каждый день. И вдруг начинаешь понимать, что это на самом деле большое счастье иметь право вот так взять и поехать куда-нибудь, не спрашивая разрешения.

После третьей-четвертой беседы у подавляющего большинства наступает волшебное прозрение. Люди неожиданно остро осознают наличие у себя ценностей, которых они раньше не замечали: семья, работа, друзья, комфорт уютной квартиры... Даже свобода перемещения, такая привычная и естественная, начинает тоже осознаваться как ценность. И возникает реальный страх все это потерять. Вот тогда-то на одну чашу весов помещается личная безопасность и личный комфорт, а на другую - абстрактные революционные идеалы. Из тысяч находятся лишь единицы, у кого весы склоняются в нетрадиционную сторону.

Ночь темна

Ну а что же делают настоящие диктаторы с теми единицами, которые не пользуются общераспространенной логикой и для которых революционные идеи выше личного благополучия? Или с теми, кто надеется получить после переворота настолько много личных благ, что готов сыграть по-крупному? Увы, решение этой проблемы столь же просто, сколь и неприглядно - уголовщина. Настоящие диктаторы смело пользуются запрещенными приемами, которые приносят очень быстрые и ощутимые результаты.

Как же так? - спросит удивленный читатель. Ведь все должно быть совсем наоборот! Любой акт бесчинства со стороны диктатора должен породить еще большее возмущение народа и усилить желание сбросить ненавистное иго! Но удивляться будет только не знакомый с психологией читатель. Любой специалист знает, что подлая и жестокая расправа прежде всего усиливает страх у целевой аудитории, и только во вторую очередь и многократно меньше ненависть. Иногда страх усиливается настолько, что для других чувств в душе вообще не остается места.

Первая, а часто и единственная, мысль уцелевших соратников: как бы побыстрее устраниться от борьбы и продемонстрировать лояльность. Задача несколько осложняется тем, что сделать это нужно по возможности не слишком опозорившись. Чаще всего для красивого самоустранения избирается декларирование перехода к «другим, более эффективным методам борьбы», которые фактически сводятся к регистрации ничего не делающих общественных организаций и заполнению интернета абстрактными и анонимными призывами к борьбе.


Автор: Валентин Рыков

20.10.11